|
Язь — Leuciscus idus (Linnaeus, 1758)
| |
| hesh | Дата: Пятница, 02.12.2011, 02:47 | Сообщение # 1 |
|
Майор
Группа: Руководитель Проекта
Сообщений: 473
Репутация: 101
Статус: Offline
| Язь — Leuciscus idus (Linnaeus, 1758)
(синонимы, устаревшие названия, подвиды, формы: Cyprinus Idus, Cyprinus Orfus, Cyprinus Jeses, Idus melanotus, Squalius oxianus, Idus oxianus, Idus idus)
Внешний вид и морфология. Язь — довольно красивая рыба, имеет внешнее сходство с плотвой. Чешуя его имеет сильный золотистый оттенок, особенно заметный на жаберных крышках. Тело умеренно удлиненное, более высокое, чем у голавля. Голова небольшая, лоб выпуклый. Рот косой, конечный, его вершина расположена заметно ниже уровня середины глаза. Окраска тела серебристо-желтоватая. Все плавники красноватого оттенка, особенно ярко окрашены брюшные и анальный. Радужина глаза зеленовато-желтая. Анальный плавник выемчатый. Плавниковая формула: D III 8 (7-9), A III 9-12.
Живет до 15-20 лет. Может достигать длины до 1м и массы 6-8 кг, но обычные размеры 30-50 см и масса около 1 кг.
Чешуя мелкая, в боковой линии 55-63 чешуи. Жаберных тычинок 10-13 (9-13), они короткие и редкие. Глоточные зубы двурядные, 3.5-5.3. Позвонков 44-46.
Систематика. Обычно выделяют два подвида: номинативный подвид Leuciscus idus idus (Linnaeus, 1758) и Leuciscus idus oxianus (Kessler, 1877) — в бассейне Аральского моря. Существует также цветовая аберрация язя под названием орфа, или золотой язь. Кариотип: 2n=50, NF=88.
Образ жизни. Обитает в реках и озерах, предпочитает глубокие заводи с замедленным течением, ямы и омуты, места с глинистыми и заиленными грунтами. Стайная рыба. Язь стоит в ямах с хрящеватым или иловато-глинистым дном, собирается у мостов, у затонувших коряг; особенно любит стоять у омутов ниже плотин, откуда выходит к перекатам и к местам с быстрым течением на кормежку. Часто язь разгуливает у самых берегов, особенно после сильных дождей. Как и всякая рыба, язь лучше всего берет после нереста.
Питание. Эврифаг. Поедает падающих в воду насекомых, линяющих речных раков, дождевых червей, личинок насекомых, мелких моллюсков и некрупных рыб. Язь считается рыбой нехищной, но в действительности же, достигнув веса 300-400 г, он уже частично питается мальком, а во взрослом возрасте становится настоящим хищником.
Размножение. В реках для размножения поднимается вверх, заходя в притоки. Из озер на нерест идет во впадающие в них речки. Половозрелым становится в 4-летнем возрасте. Нерест во второй половине апреля при температуре воды 5-7° С. Икру мечет на перекатах с каменистым дном и быстрым течением, может откладывать икру и на другой твердый субстрат (коряги и сваи). Плодовитость от 39 до 114 тыс. икринок. Нерест дружный, проходит за 2-3 дня. Икра 1,9-2,3 мм в диаметре с густо сидящими мелкими ворсинками на оболочке, клейкая. Развитие при температуре воды 10-12° С длится около 17 сут, что много дольше, чем у других видов этого рода. Личинки выклевываются на более поздних стадиях развития при длине 8,7 мм
Распространение. Широко распространенный вид. Его ареал простирается от бассейна Рейна на восток до Западной Якутии, включая реки Северного Ледовитого океана, от бассейна Белого моря (Поной, Варзуга и озера Имандра, Ковдозеро) до бассейна Лены. Реки Черноморского бассейна, от Дуная до Кубани (в Крыму отсутствует), и северной части бассейна Каспия (Волга, Урал, Эмба).
Хозяйственное значение. Довольно многочисленный промысловый вид во многих частях ареала. Большое промысловое значение имеет в бассейнах Оби и Иртыша и в других водоемах Западной Сибири. Объект любительского рыболовства.
Особенности любительского лова. Язь — рыба стайная. Поэтому в тех местах, где его много, возможна специальная ловля язя на спиннинг. Обычно же его ловят попутно при ловле другой рыбы. Снасть и приемы ловли язя почти не отличаются от снасти и приемов, применяемых при ловле голавля. Подсечка язя вследствие его резкой хватки необязательна. Лучшей блесной для ловли язя считается Спиннер не крупнее 1,5 см или блесна, применяемая для ловли голавля, желтая или никелированная, с соответствующим тройником.
В язевых местах случалось ловить эту рыбу и на Байкале в 6-7 см с тройником N 8,5, причем попадались не только язи, но и подъязки весом 200-300 г. Бывает, что подъязок зацепляется за большой тройник так, что наглухо замыкает себе рот всеми тремя рожками. Это особенно удивительно потому, что тройник шире рта подъязка, так что ввести ему в рот этот тройник невозможно без применения некоторого усилия.
На спиннинг язь ловится с весны и почти до самого ледостава. Клев его начинается с рассвета и продолжается часто до 11 ночи. Лучшие результаты дает ловля на утренней и вечерней зорях. Ниже плотин, в сильной струе, язь хорошо берет и среди дня. Так как язь кормится и в начале ночи, то ловля его в это время может оказаться очень добычливой; если рыболов умеет производить забросы вслепую, то ему следует использовать это обстоятельство.
При посадке язь начинает кувыркаться на одном месте, проявляя довольно значительное, но кратковременное упорство. Быстро утомившись, он прекращает сопротивление и всплывает на поверхность воды. Подведенный близко к берегу, он из последних сил повторяет свой маневр, после чего его можно спокойно вытаскивать на берег.
Описание язя из книги Л.П. Сабанеева "Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб" (1875 год)
Это, бесспорно, одна из наиболее известных рыб. Язь легко отличается своим толстым телом, довольно широкой, укороченной головой, маленьким косым ртом и цветом плавников. Всего более походит он на голавля, но у последнего голова гораздо шире, туловище имеет почти цилиндрическую форму, чешуя крупнее и пасть шире. Глоточные зубы язя почти такие же, как и у шерешпера, но он гораздо шире и короче последнего и заднепроходный плавник у него значительно уже (39-10).
Язь очень красив, особенно весной. В это время почти все тело его принимает металлический блеск: жаберные крышки ("щеки") и голова кажутся как бы вылитыми из золота; когда он поворачивается на солнце, цвета его быстро меняются, и он представляется то серебряным, то золотым, то почти темным; нижние плавники как бы окрашены киноварью, а иногда и спинное и хвостовое перо принимают красноватый оттенок. Вообще спина у него иссиня-темная, хотя и светлее, чем у плотвы и голавля, бока туловища беловатые, брюхо серебристое, спинной и хвостовой плавники темные, все остальные красные; глаза зеленовато-желтые с темным пятном наверху. Следует заметить, однако, что язь, смотря по местности, а также и возрасту, представляет иногда более или менее значительные различия. Молодые язи, называемые обыкновенно подъязками, значительно светлее и серебристое, и плавники их заметно бледнее.
По своей величине язь принадлежит к крупным карповым рыбам; обыкновенная длина его 35-53 см, а вес 2-2,8 кг; он редко весит более 4 кг, но попадаются язи-гиганты в 6, даже 8 кг. Такими огромными язями славится, например, озеро Сиг, в окрестностях города Осташкова (Тверск. губ.). Очень крупные язи встречаются, по свидетельству Домбровского, также в небольших реках Киевской губернии.
Язь в большем или меньшем количестве водится во всех странах Европы и в большей части Сибири; его нет только в Южной и Юго-Западной Европе начиная с восточной Франции. В России он имеет весьма обширное распространение и встречается почти всюду, за исключением самого Крайнего Севера; в Финляндии он найден выше Полярного круга; также довольно обыкновенен в Северной Двине и, по Кесслеру, доходит до Печоры. В Закавказье язь не найден, а в Туркестанском крае он заменяется другим близким видом и изредка попадается в Печоре. Всего многочисленнее он, по-видимому, в реках Волжского бассейна и в средней и восточной России, а на юге водится уже в меньшем количестве; в низовьях больших рек даже и очень редок, а в Днестре, кажется, вовсе не встречается. За Уралом он принадлежит к самым обыкновенным рыбам, особенно в озерах Пермской и Оренбургской губ., и идет очень далеко на восток, по крайней мере до Байкала, а, быть может, и далее. В Туркестанском крае язь заменяется другим близким видом, а на Кавказе тоже не был найден.
Язь избегает горных, очень быстрых и холодных рек и предпочитает более глубокие реки с довольно тихим течением, также речные пруды и проточные озера. Особенно изобилует язями или, вернее, подъязками среднее течение Москвы-реки, где эта порода является почти преобладающей. В средней России довольно много т. н. язевых рек. Например, в р. Истре, Клинского уезда, Московской губ., по свидетельству сведущих рыболовов, водятся в большом количестве только две породы рыб — щуки и язи, притом преимущественно крупные, так как мелочь поедается щуками.
Вообще, по моим наблюдениям, язь находится как бы в некотором антагонизме с голавлем и там, где последний многочислен, встречается лишь в небольшом количестве и наоборот. Несомненно, однако, что язь, как рыба менее прихотливая, всюду мало-помалу вытесняет голавля, но и в настоящее время у нас он повсеместно имеет как в промысловом, так и в охотничьем отношениях большее значение, чем голавль.
Язь принадлежит к самым выносливым рыбам и легко выносит резкие перемены температуры и, до известных пределов, порчу воды без вредных последствий. Так как он ловится на удочку почти круглый год, за исключением одного или двух зимних месяцев, вернее, за исключением периода лютых морозов, то настоящей зимней спячки, как у сазана, сома, осетровых, мирона, отчасти голавля, у него быть не может. С первыми признаками близкого наступления весны, в средней полосе уже в феврале, язь начинает мало-помалу выходить из глубоких мест, где зимовал, к закраинам или полыньям. Едва ли в это время он не собирается в еще более значительные стаи по возрастам, чем зимой. Настоящий его ход или, точнее, подъем вверх по течению начинается со вскрытием реки, раньше всех рыб, не исключая даже щуки (которая часто выходит в заводи и поймы). Во время ледохода, когда река начнет разливаться, язь держится около берегов, но из русла в пойму, однако, не выходит, за исключением поемных озер, соединенных с рекой протоками. Так как притоки большей частью очищаются от льда и вступают в берега ранее рек, в которые впадают, то язи весьма охотно входят в эти притоки и затем уже здесь нерестятся.
Как далеко поднимаются язи вверх по течению — сказать трудно, и мнения относительно этого довольно противоречивы. Подмосковные рыболовы полагают, что большая часть язей или, вернее, подъязков приходит в черту столицы из Оки, т. е. километров за 150-200. Очень может быть, что некоторая часть язей действительно приходит сюда из Оки, но, по моему мнению, огромное большинство этой рыбы вряд ли поднимается здесь больше чем на 20-30 км. Доказательством служит большая редкость ловимых весной (как и в прочее время года) крупных язей, между тем как в нижнем течении язи, т. е. рыбы не менее 1-1,2 кг, попадаются на удочку всегда чуть ли не чаще, чем подъязки: столичные рыболовы ловят на одного язя по крайней мере 100 подъязков, не давая им достигнуть большого роста. Весьма вероятно, что язи, особенно несколько раз побывавшие на крючке, спускаются здесь в низовья реки, более безопасные от рыболовов. Известно достоверно, что язи попадаются столичным рыболовам в течение очень небольшого промежутка времени, вскоре после нереста; затем они пропадают, т. е. скатываются вниз, на прежние места,- и тем скорее, чем сильнее вода пойдет на убыль. Напротив, после теплых весенних апрельских дождей "выход" язя всегда бывает значительнее, и рыба ловится более крупная. По замечанию одних рыболовов, язей и подъязков поднимается тем больше (и дальше), чем долее вода шла на прибыль и чем медленнее она сбывала. Другие же, наоборот, приметой обильного "выхода" и хорошего весеннего лова считают очень высокую воду и ее быструю убыль. Первое замечание должно быть вернее, но весьма возможно, что внезапная и сильная убыль воды заставляет язей укрываться временно на глубинах.
Что касается скорости, с которой совершается подъем язя вверх по течению, то есть некоторые основания думать, что она должна быть весьма незначительна, вероятно около десятка километров в сутки. Кроме того, он часто задерживается в удобных местах, а при сильной убыли воды несомненно даже уходит назад, хотя бы еще не успел выметать икру, как бы инстинктивно опасаясь остаться на мели. Нерестятся ли язи каждогодне на одних и тех же местах — достоверно неизвестно, но это весьма вероятно ввиду того, что удобные места для нереста вообще довольно редки.
В больших реках, например Оке, Волге, Каме и подобных, можно положительно сказать, что язь икры вовсе не мечет, кроме верховьев.
Для этой цели он поднимается во второстепенные притоки, даже в небольшие речки, но не особенно высоко, хотя дальность подъема и находится в зависимости от созревания половых продуктов, а именно особи, которые должны выметать икру раньше, поднимаются выше по реке или ее притоке. В Москве-реке и, вероятно, во многих других небольших, хотя и судоходных реках язи нерестятся всего ранее в верховьях и в притоках, если последние не перегорожены каменными плотинами.
По-видимому, язи всегда идут руслом реки, не вступая в пойму, но выбирают, конечно, более слабое течение, у пологих берегов, почему чаще встречаются весной на песчаных или хрящеватых местах. Это не мешает язям преодолевать довольно сильное течение и значительные препятствия в виде, например, заколов и язов. Если последние выдаются над водой не более 70 см, то большинство язей перепрыгивает через преграду. При этом они, как мы увидим далее, выказывают „немало ума и сноровки. По мнению некоторых рыболовов, прыжки язя могут достигать до 1,5 м вышины, но это, конечно, преувеличение.
Подъем язей вверх по реке и в ее притоки обусловливается не столько мутью полой воды, засаривающей жабры рыбе и заставляющей ее уходить на пойму или плыть против течения, сколько необходимостью своевременно приискать удобное место для нереста. Язь, вместе со щукой, окунем и ельцом, принадлежит к числу рыб, мечущих икру ранней весной, но как на юге, так и на севере он нерестится, лишь когда река пойдет в берега, очистится от мути и несколько потеплеет, т. е. когда лед совсем растает. А так как в притоке и верховье реки эти условия наступают ранее (тоже в озерах, которые долго остаются покрытыми льдом), то понятно, почему во многих больших реках и озерах язи вовсе не выметывают икры и почему они так настойчиво лезут даже в незначительные ручьи. По моим наблюдениям, язь начинает нереститься вместе с набуханием березовой почки, когда сойдет почти весь снег даже в хвойных лесах, прекратятся утренники и вода достигнет температуры 10° R, река войдет в берега, а прибылой воды (например, в Москве-реке) останется менее 70 см.
В средних губерниях это обыкновенно бывает около средины апреля, ранее или позднее, смотря по весне). На Москве-реке в большинстве случаев язь нерестится во второй половине апреля, редко в последних числах, но в исключительно теплые весны гораздо ранее. Например, в 1890 году почти весь язь выметал икру в конце марта. На юге язи постоянно мечут икру в марте, входя с этой целью в небольшие реки; на севере же, а также в некоторых озерах средней части Уральских гор нерест замедляется до начала, а быть может и середины мая. Язь "играет" довольно дружно: при благоприятной, теплой, хотя бы и дождливой погоде в данной местности он кончает нерест в 2-3 дня; но разница времени нереста в верховьях и низовьях реки (напр. Москвы-реки), между рекой и ее притоком с другой стороны, может по упомянутым выше причинам достигать 7, даже 10 дней. Резкая перемена погоды значительно затягивает нерест, т. е. особи, не успевшие еще выметать икру, выпускают ее, когда минет холодное ненастье, но это бывает относительно редко. Судя же по тому, что молодь язя никогда не бывает так разнокалиберна, как, например, у плотвы, сазана и голавля, надо полагать, что вся икра выпускается в один, а не в несколько приемов — и "добавочного" нереста у язя, по-видимому, не замечается.
Поднимается вверх по течению и нерестится только рыба, достигнувшая половой зрелости,- не менее 200 г, а большей частью в 300- 400 г весом; мелочь же остается на местах или заходит в пойму и в заливные озера. Молошники всегда заметно менее ростом и многочисленнее самок, но далеко не в такой степени, как у голавлей. Несомненно, что язи или, вернее, подъязки, нерестятся, достигнув 2-летнего возраста. Прежде всех трутся самые крупные язи, от 2 кг и выше, затем средние и, наконец, мелкие — подъязки, конечно, и самые многочисленные. Некоторые полагают, что сначала трутся мелкие, но это мнение опровергается тем, что на удочку попадаются сначала язи без икры, а потом уже подъязки. Мелкие подъязки, или подъязики, от 200 до 300 г, кажется, трутся почти одновременно с плотвой, т. е. неделей, двумя позднее нерестования язей. Так как прирост рыбы даже в одной местности бывает различен и зависит от изобилия летнего корма, то один год идет более мелкий, в другую весну более крупный подъязок, и разница эта может быть весьма значительна.
Численность стай зависит также .от этих условий, но вообще стаи бывают тем больше, чем рыба мельче. Мелкий язь, или подъязь, идет иногда тысячными рунами, особенно из озер; настоящие же язи, т. е. рыбы 1 -1,2 кг, поднимаются весной и трутся лишь сотенными стаями, и то не всегда, а крупные встречаются только десятками. Нерест всегда совершается одновременно всей стаей, а не семейно, как у щук, сазанов и других рыб, но с большим шумом и плеском, которые часто, впрочем, проходят незамеченными, потому что нерестилищем служат большей частью довольно бурливые перекаты с крупными камнями, реже хрящем. Кроме того, язи охотно выпускают икру около старых свай, оставшихся от разных подводных сооружений (мостов, купален), а в реках на корнях прибрежных деревьев, в корягах, на упавших в воду деревьях и т. д., но непременно на течении; в камышах и тростнике (прошлогодних) язи вряд ли когда выпускают икру, разве в крайних случаях.
Самый нерест совершается главным образом вечером и утром, но в теплую погоду продолжается всю ночь без перерыва. Разгар игры бывает все-таки в сумерках и на рассвете и выражается в выпрыгивании и "плаве", тем более частых, чем мельче самое нерестилище. Кажется, плавятся и прыгают преимущественно молошники, которые многочисленнее, тоньше, мельче и светлее самок; притом голова и чешуя у самцов усеяна множеством мелких бородавочек, однако не таких крупных и жестких, как у самцов плотвы, и сравнительно очень быстро исчезающих. В это время язи теряют свою обычную осторожность и легко становятся добычей рыбаков с их сетями.
Икра язей желтоватого цвета, величиной с мелкое просяное зерно, и ее вообще трудно отличить от икры других карповых рыб. Количество этой икры довольно значительно: у 1,2-килограммовой самки насчитывается около 70 000 икринок. Оплодотворенные икринки прилипают к указанным подводным предметам, но значительная часть уносится течением и становится добычей налимов и пескарей, хотя и не в таком количестве, как икра рыб, нерестящихся позднее. Вообще можно принять за правило, что чем позднее нерестится рыба, тем больший процент икры поедается другими рыбами.
Молодь выклевывается, смотря по состоянию погоды, через 7-10 дней и первые дни держится на местах вывода, укрываясь за камнями и другими подводными предметами. Примерно через неделю мальки переходят в более тихие и безопасные места, к берегам, и держатся около плотов, купален, на слабом течении. Урожай молоди язя, да и многих других рыб, в небольших, хотя и судоходных реках средней России зависит главным образом от весенних, т. е. майских, паводков. Эти последние сносят вниз и забивают большую часть еще неокрепшей рыбешки и гораздо гибельнее для нее, чем все хищники.
Выметав икру, язи в озерах скрываются в глубину, откуда через несколько дней выходят жировать на песчаные отмели. В реках же они обыкновенно начинают немедленно скатываться вниз, на свои обычные летние (и зимние) становища. Скатывание это совершается' днем, не стаями, а в разбивку — поодиночке, но к вечеру они снова собираются на ближайшей яме, вообще глубоком месте, откуда ночью выходят жировать на мели, выше ямы. Так как к этому времени на шлюзованных реках, напр. Москве-реке, уже начинают ставить плотины, до этого разобранные, то очень часто случается видеть покатных язей, прыгающих вниз с забираемой плотины. При этом они не выпрыгивают торчком, как это делают в таких случаях голавли, а как-то перекувыркиваются через голову. Нередко им случается падать в лодки, поставленные под плотиной. Наоборот, язь, уже остановившийся ниже плотины, как только заслышит, что течение значительно уменьшилось, снова идет кверху, и если плотина еще невысока не выше 70 см, то успевает перепрыгнуть через эту преграду. Впрочем, число соскакивающих значительно превышает число перепрыгивающих, между тем как у голавлей замечается обратное.
Пока вода еще мутна и язи очень голодны, они кормятся весь день, но затем они жируют только по ночам, поздним вечером и ранним утром, а когда вода совсем очистится и они отъедятся,- только ночью. В Москве-реке, в черте столицы, достойна внимания жировка язей или, вернее, подъязков около устьев Неглинки и Яузы, несущих массу корма. Я полагаю, что по этой причине здесь останавливается так много самых неприхотливых к качеству воды рыб — плотвы и язя. На первый взгляд мыльные воды Неглинки и черные Яузы должны быть смертельны для всякой рыбы; однако эти воды служат как 6bi естественной притравой очень многим, даже довольно прихотливым рыбам. У всех водостоков на Москве-реке, хотя бы самых зловонных, всюду, где спускают краску с фабрик, всегда, особенно же весной, держатся или по крайней мере временами подходят даже голавль и лещ. За исключением очень немногих ядовитых веществ, отбросы фабрик и заводов или безвредны, или даже полезны для рыбы. Даже нефть, плавающая по нашим рекам в изобилии и смущающая многих ученых, вредна только тем, что сильно портит вкус рыбы, которая начинает отзываться керосином. Последний, как известно рыболовам, может даже служить для сдабривания приманки, так как запах его привлекает рыбу. Даже мелочь нисколько не смущается нефтью и другими плавающими на воде гадостями и охотно плавает около. Язи в особенности любят почему-то мыльную воду и весной в банные дни около впадения Неглинки их ловят в огромном количестве. Весьма странно, что рыба может пребывать довольно продолжительное время в воде, издающей такое зловоние, что не всякий рыболов в состоянии его вынести. Наблюдения показывают, что для многих рыб температура воды гораздо важнее ее качества и что в грязной, но холодной проточной воде рыбы уживаются зачастую лучше, чем в чистой, но теплой стоячей. Какое огромное влияние имеет температура воды, видно из того, что та же рыба, которая живет недели в небольших садках удильщиков-рыболовов весной и осенью, летом снет через несколько часов. Теплая грязная вода с мостовых, после летнего дождя в Москве, влияет на рыбу самым гибельным образом, особенно на пескарей и раков.
Окончательно устанавливаются язи на летних становищах, по-видимому, через 3-4 недели по окончании нереста; в Москве-реке, например, около середины мая, после того, как совсем запрут все плотины. В больших судоходных реках, в которых прибылая вода держится гораздо дольше, по всей вероятности эти рыбы, как и все другие, становятся оседлыми позднее, чем в притоках. Повсеместно как в реках, речках, так и проточных прудах и озерах язь выбирает своим постоянным местопребыванием глубокие и непременно иловатые места, избегая песчаных и каменистых. В общем становища язей аналогичны с становищами сазанов и даже по образу жизни эти рыбы имеют много сходства: язь по праву называется местами, напр. в Петербургской губ., "русским карпом". В более северных местностях, в Европейской части России, примерно от 55° с. ш., язь вполне заменяет недостающего здесь сазана. Между этими двумя рыбами замечается как бы некоторый антагонизм: они вместе не уживаются, и на севере преобладает язь, а на юге сазан.
Любимым становищем язей служат: в небольших реках — мельничные омута, в больших — глубокие иловато-глинистые ямы под крутоярами; кроме того, язи охотно держатся под мостами, около свай, под купальнями, пристанями и плотами на глубине около 5 м. Как рыба крайне осторожная, язь предпочитает места, не доступные неводу, т. е. заваленные корягами, глиняными глыбами и с неровным дном — уступами. Мелкие язи, т. е. подъязки, менее прихотливы и держатся на меньшей глубине, часто в травах, вместе с плотвой; что же касается прошлогодних подъязиков, то, по моим наблюдениям, в стоячей воде они стоят всегда около берега, в траве, а в проточной воде — на мелях со слабым течением, где собираются в огромном количестве. Мелкие подъязки, иногда, впрочем, и язи, нередко подходят, как и сазаны, к местам, где полднюет скот, который, ходя по воде, вырывает из земли личинки насекомых. Но еще больше привлекает сюда рыбу коровий помет.
В ямах и глубоких сравнительно тихих местах язи держатся также стаями, но уже менее многочисленными и густыми, чем весной; отдельные особи ведут здесь относительно более самостоятельный образ жизни. Отсюда язи нередко, особенно в тихие утра и вечера, выходят на поверхность — "плавятся", но жируют, т. е. кормятся они главным образом по ночам и на более мелких местах или даже на перекатах, вообще на течении, которое приносит им пищу. В Москве-реке, около столицы, эти ночные выходы "в струю" зависят как от дурного качества тихой воды летом, так еще более от того, что почти вся масса пищи, даваемой городом, несется "струей". Понятно, что рыба становится вереницей на течении и перехватывает плывущие мимо съедобные вещества, имеющие мало шансов попасть в заводи. Рыбы потому и любят ямы на заворотах реки, что образующийся здесь водоворот задерживает или даже поглощает все приносимое течением. Очень многие почти не покидают таких ям и выходят из них только в исключительных случаях — при резкой перемене погоды, при больших паводках, после сильных дождей.
Несомненно, что каждая прибыль воды имеет большое влияние на жизнь язей. Особенное значение имеют паводки в таких шлюзованных реках, как, напр. Москва. Усилившимся течением приносится огромное количество пищи, а потому не только язь, но и многие другие рыбы временно покидают свои становища и начинают понемногу двигаться вверх по струе, привлекаемые главным образом естественной прикормкой, отчасти мутью, побуждающей рыбу двигаться против течения и отыскивать чистую воду. Надо иметь также в виду, что в тихой и мутной воде рыбе уже трудно добывать себе пищу на глаз и гораздо удобнее подстерегать мимо плывущую, частью на слух, частью на осязание. Значение мути доказывается тем, что после каждого паводка в мелкие притоки, очищающиеся от мути ранее, заходит много рыбы, особенно мелкой и сеголетка, труднее выносящих муть и сильное течение. При более продолжительной прибыли воды язи и многие другие рыбы поднимаются на десятки километров, подходят к плотинам и начинают возвращаться обратно, на прежние места, как только вода начнет сильно убывать, или (на москворецких плотинах) ее запрут и течение сильно уменьшится. Каждая, даже незначительная, прибыль воды и усиливающееся течение вызывают некоторое движение рыбы и побуждают ее выходить "на струю" даже в неурочное время, а из ближних ям подвигаться к самым плотинам.
В прудах и озерах дожди не имеют такого влияния на образ жизни язей, и они здесь еще более оседлы. Впрочем, они также выходят здесь на ближайшие мели не только ночью, но и днем. В некоторых озерах, напр. Чудском, замечено, что стаи язей охотно посещают ночью каменистые берега, на прибое, особенно после бури. Вероятно, их привлекает сюда обильная животная и частью растительная пища, выбиваемая волной из-под камней. Подобно большинству других рыб, язи в стоячей воде, однако, кормятся больше днем, чем ночью, т. е. руководствуются в приискании пищи преимущественно зрением, а не слухом, осязанием и обонянием, которые служат им на течении. Даже подъязки в реках ведут все лето и большую часть осени почти такой же ночной образ жизни, как налимы.
Осенью язи ведут уже сравнительно более кочевую жизнь, что вызывается частыми дождями и паводками. С наступлением холодной погоды язи уже редко выходят на мели и перекаты, хотя охотно держатся под шлюзами и плотинами. Во время замерзания рек или озер язей всегда застанешь подо льдом, иногда даже на неглубоких местах, хотя бы середина реки оставалась свободной. Вообще очень многие рыбы питают какое-то особенное пристрастие к первому льду и начинают искать глубоких мест и полыней только, когда вся вода замерзнет и им станет душно. Я объясняю это пристрастие тем, что нижняя поверхность льда первое время покрыта множеством пузырьков воздуха.
Язи зимуют больше в ямах и на илу, в озерах вместе с окунями мелкий подъязок живет зимой там же, где и плотва, ближе к берегу и держится иногда под самым льдом. Первое время язи еще кормятся главным образом, вероятно, мотылем, но в середине зимы, в большие морозы, подвергаются некоторого рода спячке и стоят почти неподвижно на ямах. Отсюда они начинают выходить на мели и перекаты с первыми февральскими оттепелями. Очень может быть, что с этого времени и начинается постепенный подъем их кверху. На мели и перекаты язи, несомненно, привлекаются налимьей икрой.
В большинстве случаев язи держатся и кормятся на дне, не ползая по нем, подобно налиму, подусту и пескарю, но не поднимаясь высоко, почти в полводы, как плотва. Приблизительно язь ходит, как окунь, на 13-18 см от дна. Однако, если дно идет уступами, то он стрит на уровне уступа, стоящего выше по течению. Поверху язи ходят реже голавлей и "плавятся" не ежедневно. Обыкновенно "плав" замечается в тихую погоду и вызывается преимущественно падающими в воду насекомыми. Ночью язи ходят поверху реже, чем вечером и ранним утром, но при сильном лунном, даже искусственном освещении, напр. от электрических фонарей (и недальнего пожара), они, подобно другим рыбам, "плавятся" и в глухую полночь. По замечанию некоторых рыболовов, даже свет фонаря вызывает рыбу на поверхность.
Плав язя начинается, как только установится теплая погода, вскоре по окончании нереста, и прекращается с осенними утренниками, губящими всех летающих насекомых. Язи выпрыгивают из воды сравнительно редко, хотя и чаще голавлей, и ограничиваются всплесками и бульканьем. Поднявшись на поверхность, играющий язь круто поворачивается и производит глухой всплеск, подобно брошенному камню, но без брызгов. Этот всплеск, однако, не так силен, как у голавля, и менее слышен, но, конечно, сила его зависит от величины рыбы. Некоторые высовывают только морду, другие же, но редко, выворачиваются совсем наружу. Мелкий подъязок, не свыше 200 г, плавится, подобно плотве, с брызгами.
Пища язей весьма разнообразна, и они могут быть названы всеядными рыбами, так как питаются всеми съедобными органическими веществами, начиная с растений и кончая мелкой рыбой. Корм этот разнообразится соответственно времени года и местности и при описании ужения и насадок придется говорить о нем подробно. Здесь же скажу, что в большинстве случаев язи и подъязки (от фунта) весной едят главным образом червей, частью икру других рыб, особенно подуста, голавля и плотвы; летом — различных личинок насекомых, например опарышей (из падали, попадающей в реку), крысок, личинок другого вида крупной мухи, выкидываемых в воду из барок, где они заводятся; личинок различных жуков из гонок, в прудах же и озерах — личинок стрекоз, мошкары и комаров. Из взрослых насекомых добычей язя всего чаще делаются майские жуки, на которых он, впрочем, не так падок, как голавль; затем (больше в прудах) стрекозы, временно метлица или поденка, падающая местами во множестве в течение нескольких дней, кузнечики (в небольших реках с прилегающими заливными лугами), другие насекомые, падающие в воду,- ночные бабочки, мошкара, мошки, комары-толкунчики и пр. Раки, преимущественно линючие, служат любимой летней пищей более крупных язей. Осенью, после кузнечиков, лакомым кормом служит мотыль, личинка комара-толкунчика, местами же, но редко,- лягушата. Взрослый язь всюду принадлежит к числу хищных рыб, но обыкновенно довольствуется мелкими рыбками всех видов; при урожае молоди ею, впрочем, питаются не только подъязки, но даже ерши и плотва. По моим наблюдениям на Москве-реке, язь и подъязок подходят к плотинам, после паводков, главным образом ради массы мелкой рыбы, уносимой течением. Особенно много мелочи падает вниз после внезапного открытия шлюзов.
Несомненно, однако, что если не везде, то во многих водах язи главным образом кормятся растительной пищей. Эта последняя имеет вообще гораздо большее значение, чем пища животная, и очень странно, что, между тем как на суше это принято за аксиому, многие ихтиологи и рыбоводы полагают, что главной пищей большинства рыб служат животные организмы, начиная с инфузорий и кончая позвоночными. Между тем, несомненно, что растительные организмы очень часто служат главной и постоянной летней пищей многих хищных рыб. Не будь травы и водорослей — не было бы и низких животных организмов, с насекомыми включительно, которые в большинстве случаев являются лакомством, изредка, правда, весьма изобильным. Всякому известно, что добывание животной пищи требует большего труда и энергии, чем добывание растительной, всегда находящейся под рукой.
Последние наблюдения показали мне, что язи, как и большинство карповых,- рыбы более травоядные, чем насекомоядные. По крайней мере, в Москве-реке, во всех прудах и озерах главное содержимое желудков нехищных рыб, за немногими исключениями, состоит летом из зеленой кашицы растительного происхождения, всего чаще нитчатых водорослей родов Cladophora, Spirogyra. Шелковник положительно составляет местами главный и любимый рыбий корм, которым не брезгают даже судаки и ерши. Это доказывается тем, что на "зелень" ловят все лето не только плотву, но даже подъязков и язей, притом днем, когда последние ни на какую другую насадку не берут. Нитчатые водоросли весьма обыкновении во всех стоячих и проточных водах и, кроме того, отличаются от всех других водяных растений необыкновенно быстрым ростом, составляя таким образом в жаркое время года почти неиссякаемый источник рыбьего продовольствия. Я могу положительно сказать, что в реках, почти не имеющих мелких ракообразных (циклопов, дафний), тончайшие нити "зелени" служат главной пищей молоди большей части рыб. Более взрослые рыбы, кроме зелени, едят также молодые побеги различных водяных растений, но уже с меньшей охотой.
Язь — крайне умная и осторожная рыба, хотя и не такая пугливая как лещ. Проезжая в лодке, можно видеть в прозрачной воде, как язи отходят в сторону и затем возвращаются на прежнее место. Умом они не уступают сазану и, пожалуй, его превосходят. Ни одна рыба так ловко не вывертывается из рук, ни одна не выскакивает так часто из плохо прикрытых садков. Увертливость язя даже вошла в поговорку. Следует, однако, заметить, что после морозов язи уже не могут выпрыгивать из садка — по той причине, что они сильно слабеют и перья, т. е. плавники, теряют свою подвижность и растяжимость. Все чувства у язя развиты превосходно: он отлично видит, слышит и чует, а потому перехитрить его довольно трудно. Язи попадаются в сети и другие снасти или весной во время нереста, либо под льдом, на зимовках. На удочку эти хитрецы берут преимущественно ночью, днем же попадаются лишь в мутную воду или когда очень голодны, что со "строевой" рыбой бывает редко; на удочку попадают преимущественно "ходовые" язи и подъязики, пришедшие издалека и, как у других видов, легко узнаваемые по своей белесоватости и сравнительной худобе.
Руководитель TAMBOVA.NET
|
| |
| |
| Гость | Дата: Пятница, 02.12.2011, 02:49 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Гости
| Отпустив поплавок возможно дальше от лодки, обыкновенно подсекают легким движением кисти, затем сильным движением выхватывают леску из воды, откидывая удильник таким образом, что он кончиком почти касается воды позади лодки; так как в этот момент насадка находится или в воздухе, или близко к поверхности воды, то наблюдают, есть ли что на крючке.
Подсекать каждый раз, как поплавок начинает затягивать, необходимо потому, что рыба, как известно, охотно хватает насадку в тот момент, когда она приподнимается кверху течением, вытягивающим леску. Это называется у нас — рыба берет "на вытяжке". Временами большая часть рыбы берет на вытяжке, что иногда бывает очень неудобно, потому что крупная рыба часто при этом срывается или обрывает леску. Так как такой клев большей частью показывает, что рыба стоит выше от дна, то лучше опустить поплавок ниже; благоразумнее также "держать запас", т. е. не отпускать поплавок очень далеко и не вытягивать удочку и руку параллельно воде, как это делает большинство, а держать "шестик" под углом не менее 45°.
Кроме выносливости и сильного зрения, ужение в проводку, т. е. на плывущую насадку, требует немалой быстроты соображения, так как здесь необходима такая же быстрая, немедленная подсечка, как и при ловле на искусственных насекомых. Некоторые очень хорошие прудовые рыболовы долго или даже вовсе не выучиваются этой ловле, потому что слишком опаздывают подсечкой: речная рыба, схватив на течении насадку, как только почувствует некоторое сопротивление, тем более, если наколется, большей частью успевает выплюнуть приманку, если подсечка не последовала почти одновременно с погружением поплавка. Подсекать надо не сильно, но резко — только кистью руки, и тем резче, чем гибче удильник. Жесткий шестик вовсе непригоден для ловли в проводку на мелкие крючки, так как рыба мало-мальски покрупнее с них срывается, и допускается только, когда насадка и крючки крупны. Подсекают у нас, впрочем, различно: одни прямо кверху, другие вбок, вправо или влево, с каким-то вывертом кисти, третьи только как бы встряхивают леску, причем этого встряхивания достаточно для того, чтобы мелкий крючок вонзился в губу или слизистую оболочку рта рыбы. В последнем случае, если удилище не очень гибкое, а рыба попалась покрупнее или побойчее, она большей частью срывается. Тем не менее у нас, на Москве-реке, почти нет расчета ловить в проводку даже на самые легкие английские удилища с катушкой. Последняя имела бы смысл только в том случае, если бы у нас ловился главным образом не подъязок, а настоящий язь свыше 1,2 кг весом.
Следовало бы ожидать, что можно было бы весьма успешно ловить весной усовершенствованным способом проводки, т. н. нотингэмским, при котором насадка отпускается на десятки метров от лодки. Практика показала, однако, полную неприменимость этого способа на медленно текущих реках. В Москве нет ни больших ровных, вообще удобных для этого мест, ни достаточно сильного течения, которое давало бы возможность употреблять большой груз и крупный, издалека видный поплавок. На умеренном же, тем более на слабом течении необходимо пользоваться легким, очень чувствительным поплавком, скрывающимся из глаз в 6- 10 м от лодки.
Поклевка язя и подъязка, особенно весной, довольно резкая. Обыкновенно поплавок сразу исчезает под водой, но сытая или очень напуганная рыба, разумеется, начинает щипать насадку и безнаказанно срывает ее с крючка. Поэтому поздним утром, часам к 9-10, клев, начинающийся с рассвета, почти совершенно прекращается. Вечернее ужение бывает далеко не так удачно; начинается оно незадолго до заката и продолжается не более 2 часов. Пойманный подъязок сразу сказывается своим барахтанием на одном месте, затем всплывает на поверхность; язь только упористее и дольше не "всплавляется". Это самый критический момент; но если рыба выдержана на шестике в достаточной мере, можно без опаски перехватывать леску и, держа ее двумя пальцами, тащить к себе рыбу.
Последняя, если только не сильно ее дергают, идет ходко до самой лодки, где, как бы опомнившись, собирает последние силы и оказывает довольно большое сопротивление. Нередко приходится снова отпускать рыбу и снова подтаскивать к себе, но обыкновенно бывает достаточно приподнять ей голову, так чтобы она, глотнув воздуха, несколько очумела,- и выхватить ее из воды при помощи сачка, почти необходимого при дневном ужении, хотя некоторые свободно обходятся без его помощи. Само собой разумеется, что если леска длиннее удильника лишь в полтора раза или, вернее, равняется удилищу плюс рост рыболова, то последний должен все время держать рыбу на шестике, не трогая лески.
Почти одновременно с ужением на муравьиное яйцо начинается на Москве-реке ловля на навозного червя. Всего удачнее бывает эта ловля в таких местах, где черви являются естественной прикормкой, т. е. попадают в реку в большом количестве. Массу навозных червей, иногда целыми клубками, вносит весной Неглинка, а потому около самой трубы, в которую она заключена, по утрам, реже вечером, особенно же в банные дни, когда течет мыльная вода, сюда собирается множество подъязков и даже язей. Ужение здесь отличается от описанного только тем, что ловят, по причине мутности воды, на более короткие лески, что прикормка почти излишня и что крючки должны быть номера на два на три крупнее, т. е. № 6-7. Лучше насаживать целого червя, но при нежадном клеве выгоднее ловить на кусочки.
Подобным же образом ловят у нас, несколько позднее, в водоотводном канале, когда он, с запором Бабьегородской (городской) плотины, снова начнет наполняться водой и в него бросится сверху масса всякой рыбы, привлекаемой обилием пищи. Если в конце апреля и в первую половину мая стояла хорошая погода, то на дно канавы, сохранившей сырость, переселяются с берегов массы всяких червей, преимущественно железняка, но также подлистника (похожего на крупного навозного), навозного и выползка. Вода застигает их врасплох, и они делаются добычей рыбы, которая жадно берет и на удочку. Приманкой служит или цельный навозный червь, или чаще — кусочки железняка или выползка величиной до 2,5 см. Крючки те же; ловят всегда с берега, и, кажется, удачнее под вечер, чем утром.
Ужением в канаве оканчивается весенняя ловля язей на поплавок. Летом они берут днем сравнительно редко, большей частью после сильных дождей и паводка, когда вода сильно помутнеет. Впрочем известно, что если бросать постоянную прикормку в глубоком месте, именно выползков, то можно почти каждое утро ловить по несколько подъязков, тоже на выползка, следовательно, с довольно большим поплавком и крупным (,№ 5-6) крючком. Кроме того, подъязки и крупные язи попадаются рыболовам при ужении плотвы на "зелень", т. е. шелковник, но специальная ловля язей на зелень бывает лишь летом и то не "на поплавок", а "на пробочку".
Ловля "на пробочку" составляет весьма оригинальный и вместе с тем крайне остроумный и добычливый способ, вошедший в употребление вряд ли более 10 лет назад. Кажется, он впервые стал применяться Т. Г. Силиным, одним из лучших московских рыболовов. Происхождение ловли на пробочку, несомненно, обусловливается невозможностью применить обыкновенный метод ужения в проводку с поплавком на местах с крайне неровным или крупнокаменистым дном, притом еще в настолько мелких и быстрых, что нужно было отпускать леску очень далеко от лодки. Насадка часто цепляла за камни или за траву, а крупная рыба пугалась лески и поплавка.
С пробочкой все эти неудобства совершенно устраняются. Насадка идет далеко впереди наплава, его поддерживающего, так как расстояние между последним и пробочкой более глубины и груз состоит из дробинки, прикрепленной высоко от крючка; таким образом, насадка, легко приподнимаемая течением вместе с грузом, более или менее минует все препятствия, не задевая за них. Затем, пробочку видно издалека, а потому ее можно отпускать на значительное расстояние. В сущности этот способ представляет как бы соединение ловли с самоогружающимся поплавком с ловлей нотингэмским способом.
Очевидно, вся снасть должна быть здесь самых высоких качеств, начиная с удильника и кончая крючком; в общем же она не отличается от уже описанной выше. Но ловить "на пробочку" гораздо труднее, так как леску отпускают на 10-14 м и более, насколько позволяет зрение или состояние воды. Для того чтобы перезакинуть 10-метровую леску, надо иметь ловкость и сноровку. А потому, кто не имеет этой сноровки или же рассчитывает на очень крупную рыбу, тому лучше пользоваться легчайшим английским (нахлыстовым) удилищем с катушкой, на которую приходится каждый раз наматывать около половины лесы.
Ловля на пробочку бывает удачна только после паводка, вообще, когда в Москве-реке сильно пущена вода и вся рыба, особенно' подъязок и елец, выйдет из затишья на струю и начнет подниматься кверху. В сущности это осенняя ловля, так как всего удачнее бывает она в сентябре, , когда и рыба голоднее, и вода мутнее, чем летом. Предвестником удачной ловли служит всегда "плав" на перекатах. Местом ловли служат, как сказано, перекаты, причем становятся обыкновенно несколько выше того места, где образуется так называемое "зеркальце", т. е. спокойное течение. Дело, впрочем, не столько в силе течения, которое может быть и слабым, сколько в неровности дна и незначительной глубине,- так как на пробочку весьма удачно ловят у Каменного моста, пуская ее к старым сваям, где течение бывает только, когда вода прибудет на 18 или 32 см выше обычного уровня. Можно, конечно, ловить на пробочку и на глубоком месте с неровным дном, но это уже не совсем удобно.
Сама "пробочка" состоит из пробочного шарика от вишни до китайского яблока величиной, что зависит от силы течения. Чем правильнее этот шарик, тем лучше; для большей "видимости" его можно окрашивать в белую, черную или красную масляную краску, причем белая виднее в тени и в пасмурную погоду, а черная — когда вода сильно отсвечивает. Для того, чтобы прикрепить к леске пробочку, кругом последней, по ее экватору, вырезывают неглубокий желобок; леску захлестывают обычным порядком, тремя простыми петлями, точно так же, как прикрепляют ее к осокоревому поплавку без колечка или к кончику удилища. Для большей верности хода пробочки, чтобы она не соскакивала, а леска в скреплении не пересекалась, весьма полезно, чтобы последняя захлестка делалась с противоположной стороны, т. е. если захлестывают первые две петли той частью лески, которая находится ниже пробочки, то третью петлю делают верхней частью. Очевидно, такой способ соединения пробочки с леской, при шелковом шнурке, очень неудобен, так как шнурок не имеет упругости волоса, и пробочку, подобно вышеописанному поплавку, трудно бывает снять с шелковой лески. В этом недостатке упругости и в трудности передвижения поплавка и надо искать причину того, что поплавки обыкновенно соединяются с леской с обоих концов: леска продевается в нижнее колечко, а в верхнем кончике поплавка зажимается перьяным колечком. Между тем этот способ соединения поплавка с леской положительно невыгоден, особенно на течении.
Некоторые пробовали заменить пробочку осокоревыми и пробочными поплавками удлиненно-яйцевидной формы с колечком или же приделывали колечко к обыкновенной пробочке, но эти видоизменения оказались на практике менее удобными, потому именно, что не имеют такой чувствительности. Хотя язь и подъязок хватают насадку на перекатах резче ельца, тем более плотвы, но так как насадка идет иногда на 70 см впереди, то поплавок редко погружается в воду и круглый поплавок незаменим. При нем видна, особенно на гладкой поверхности воды, тончайшая поклевка, которая сказывается в легком содрогании пробочки; она как бы мигнет или скользнет, сделав на воде заметный кружок, причем иногда как бы повернется на оси. Пробочка же с колечком при тонкой поклевке лишь слегка и незаметно погружается в воду. Замечу, кстати, что необходимо, чтобы пробочный шарик во всяком случае сидел очень неглубоко, менее чем наполовину.
Употребительнейшая насадка для ужения на пробочку — это мотыль, который необходимо подбрасывать в виде прикормки, но без глины, лучше всего т. н. сорный мотыль, который не мог быть отделен от травы и прочего сора при промывке. На "зелень", как я уже сказал, он попадается иногда и в тихой глубокой воде. Летом иногда язь берет на опарыша или зелень на такие же крючки. Главная летняя пища подъязка, как и плотвы,- это сама зелень, что доказывается содержимым желудка. Вообще, повторяем, зелень на Москве-реке и, вероятно, на многих других реках имеет гораздо большее значение для большинства карповых рыб, чем это предполагают ихтиологи.
При удаче и навыке на пробочку ловят по несколько десятков подъязков и язей — утром или вечером, кроме другой рыбы. Это, бесспорно, один из самых тонких и добычливых русских способов ужения, заслуживающий известности и большого распространения. Крупную рыбу на мелких местах днем почти невозможно поймать иначе. На сильном течении пойманный язь очень упирается, согнувшись в дугу, и иногда его почти невозможно бывает свернуть с места. Между тем всего чаще берет он на "вытяжку", когда почти нечего ему поддать.
Изредка язь попадает летом, б. ч. ранним утром или поздним вечером, на пареную пшеницу, при ужении подуста. По-видимому, в устьях Москвы и Коломны и на Оке эта приманка весьма употребительна. Теоретически обе рыбы должны всего лучше ловиться на пареный овес, так как в реку попадает, особенно после сильного дождя, огромное количество конского навоза. Однако верность этой теории была проверена на практике лишь минувшим летом. Мелкого подъязка (прошлогоднего) летом местами ловят в Москве-реке на мелях, на простую муху с самым легким пробочным поплавочком. Напомним кстати, что самый лучший способ иметь всегда живых мух под рукой — это пришпилить к левому обшлагу тряпочку, смоченную кровью или вареньем.
Обыкновенно в сентябре же начинает попадаться на мотыля, при ужении в проводку ельца, плотвы и подуста, также мелкий прошлогодний, иногда даже летошний подъязик, менее 13 см общей длины. Изредка берут и крупные, а если с поводком много подошло подъязика снизу, то эта осенняя ловля бывает иногда весьма добычлива, хотя и не может быть сравниваема с весенним ужением в проводку или даже ловлей на пробочку. После морозов язь сильно слабеет и выказывает уже ничтожное сопротивление, барахтается меньше и не сейчас после подсечки, а спустя секунду или две, как бы озадаченный подсечкой.
В последнее время на Москве-реке начали довольно удачно ловить подъязков под Перервинской плотиной, если воды много, спуская с плотины, реже с лодки, длинный поплавок с красной верхушкой, которая бы высовывалась из пены и резко выделялась от последней. Насадкой служит главным образом пареный овес, а также малявка. Дело в том, что, как сказано, подъем рыбы к плотинам во время паводка главным образом зависит от того, что паводок несет много пищи, в особенности овса и мальков. В урожайные на мелочь годы снесенной водой и убившейся молодью кормятся не только подъязки, но даже ельцы, ерши и плотва. Так, например, это наблюдалось в 1889 и 1885 годах. На сильном течении, под всеми плотинами, кроме Бабьегородской, язи и подъязки очень хорошо берут на небольшую искусственную рыбку, пускаемую с поплавком. Всего пригоднее оказались для этой цели легкие перьяные рыбки на тонких жилках или, еще лучше, на поводках из тончайшей стальной проволоки. В общем эта ловля на рыбку с плотин ничем не отличается от такой же ловли шерешперов, но требует, пожалуй, уменьшенной рыбки. Изредка подъязки попадаются и на живых гольцов и пескариков, гораздо чаще срывая их с крючков.
Что касается ловли язей в подмосковных проточных прудах, то, сколько мне известно, эти рыбы попадаются здесь на удочку лишь случайно, большей частью на червя. В притоках Москвы-реки, в верховьях Клязьмы и впадающих в нее речках язь тоже сравнительно малочислен и встречается и попадается на удочку реже голавля. Исключение составляет, кажется, лишь одна речка Истра в Клинском уезде, где язь является преобладающей породой.
Описав москворецкое ужение язей с поплавком, перехожу к рассмотрению способов их ловли на длинные поплавочные удочки в других местностях России.
Замечательно, что в большинстве случаев для этой ловли язей употребляются различные хлебные насадки. С поплавком на червей, насекомых и раков удят очень редко: это или донные или верховые насадки. Впрочем, местами, например на Шексне и, кажется, на Клязьме, ловят язей летом на раковые шейки с поплавком, которые, кстати сказать, местами называют "шепталками". Моложские рыболовы удят на эту насадку нередко без удилища, опуская леску с руки, на которую она наматывается, и остановясь на лодке вдоль течения, очень быстрого. Способ этот есть, конечно, первообраз нотингэмского. В Архангельской губ. (на Двине) язей ловят также преимущественно на рака, б. ч. у самого увала, перед мелью; всего лучше берет здесь эта рыба в июле или несколько позже. В Псковской губ., по свидетельству Воронина, язей ловят (с поплавком!) на червя, с прикормкой из ржаного солода. Большое количество язей, лещей и всякой другой бели ловится на так называемую метлу или поденку (Ephemera), которая употребляется также для наплавного или нахлыстового ужения. Эта оригинальная ловля была уже описана выше (см. "Лещ"), а потому я не стану к ней возвращаться.
Об ужении язей с поплавком на хлебные насадки в различных местностях России имеются довольно краткие, неполные и иногда сбивчивые сведения. Очень часто удят и без поплавка, хотя на длинные удочки. В общем можно сказать, что хлеб и всякого рода зерна составляют скорее летнюю, чем весеннюю насадку. Впрочем, на Клязьме, у Владимира, язь хорошо начинает идти на черный хлеб с цветения черемухи. Здесь, кажется, и не знают другой насадки для язей и употребляют ее как днем с поплавком, так и ночью, на донных удочках. По другим замечаниям, клев начинается с цветения калины. В Пензенской губернии, по словам Алыбина, крупные язи с начала весны охотнее берут на кусочек умятого черного хлеба, тесто и пшеничную кашу. Здесь, по слитию воды, места приваживаются пареной рожью и тестом из ржаных отрубей, которое, по-видимому, имеет особенную привлекательность для язей. Это можно заключить из того, что на Волге в последнее время стали вылавливать огромное количество этой рыбы и на отрубяное тесто, так что ужение язей сделалось для многих горожан-ремесленников немалым подспорьем в летнее время.
Ловля на отрубяное тесто, по-видимому, весьма недавнего происхождения и, кажется, изобретена самарскими рыболовами. Начинается она близ Самары в начале июня, после спада воды, и продолжается до середины октября. Удят на глубине 1,5-2 м, на быстром течении, конечно, с лодки, которая, вероятно, ставится вдоль реки. Прикормкой служат крупные пшеничные отруби, которые набиваются в частую сетку и с камнем опускаются в воду. Удилище употребляется легкое, в 2-3 м длиной; поплавок (и груз) должен быть большим, так, чтобы торчал из воды на 4 или 3 см и его было бы видно далеко; леска пускается возможно длиннее. Насадка — довольно жидкое тесто из пшеничного теста с пшеничными отрубями, половина на половину; иногда берут 2 части отрубей на 1 часть муки. Насадка эта плохо держится на крючке и после каждой подсечки слетает. Язь берет на нее очень жадно и скоро подходит на прикормку, которая привлекает также густеру, лобача (сапу), сорожу (плотву) и голавля.
Ужение язей с навесу, в Хвалынске, в сущности, отличается от описанного только отсутствием поплавка. Ловят здесь по утрам и вечерам, с лодки, становясь на якоре (кошке), который обыкновенно оставляется на месте. Носовую часть лодки прикрепляют к кошке, а с кормы опускают камень около 30 кг. Ловят большей частью (но не всегда) без поплавка с тяжелым грузилом, на вязовые удилища около 3,5 м длины, волосяные лески в 6-10 волос и крючки № 6. Вымерив предварительно глубину, пускают насадку, начиная от носа, так, чтобы она шла 9-10 см от дна.
Когда леску снесет и начнет вытягивать, обязательно подсекают, причем случается, что рыбу зацепляют за бок, за жабры и пр. Насадкой служит здесь жидкое белое тесто, прикормкой же — комья из размоченных (пшеничных) отрубей, бросаемые с завернутым внутри камнем. Изредка берет с навесу жерех (шерешпер), а в сумерки и ночью, особенно ближе к берегу, попадается и лещ.
Как видно, воложское ужение на тесто есть то же ужение "в проводку", только на более быстрых местах. Несомненно, что это один из лучших способов ловли язей, который может быть применен всюду, с заменой местами пшеничного теста и отрубей ржаными. Причины его добычливости зависят главным образом от консистенции прикормки и насадки. К прикормке, довольно медленно размываемой течением, рыба подходит с очень дальних расстояний, привлекаемая плывущими отрубями, затем, подойдя, она щиплет самые комья прикормки и стоит около нее. В свою очередь насадка, в течение проплава, отделяет частицы, как бы тает, чем возбуждает жадность рыбы, которая не может воздержаться от искушения. Несомненно, что самая лучшая насадка есть тающая; поэтому спекшаяся кровь считается за границей самой привлекательной для рыбы (хотя и самой неудобной для рыболова) насадкой. По теории, следовало бы весьма удачно ловить на куски желатина или, еще лучше, густо сваренного столярного клея, но, кажется, еще никто их не пробовал. Клей может, конечно, служить и хорошей прикормкой. Во всяком случае он несравненно удобнее крови.
Неудобства ужения на какую бы то ни было тающую и слабодержащуюся на крючке насадку заключаются в том, что она часто слетает и приходится менять ее после каждой подсечки. Эти неудобства отчасти ослабляются употреблением тройничков и нотингэмской катушки. Тройнички или мелкий якорьки № 8 до 12 вообще незаменимы для ловли на хлеб, тесто и мятую кашу. Затем на быстром течении, если только позволяет дно, выгоднее отпускать насадку как можно дальше, на десятки метров от лодки, а потому, вероятно, нотингэмский способ ужения окажется на Волге, Днепре и других реках, более быстрых, чем Москва-река, более применимым на практике. Сколько известно, нотингэмский способ для ловли язей применяется весьма успешно Н. Н. Ермоловым, хотя только весной и на большого земляного червя (выползка).
Ужение язей на тесто применяется, вероятно, почти повсеместно. В верховьях Наровы, в Чудском озере, по словам Румянцева, язей ловят на кусочки теста, приготовленного из солодяной муки. В Воронеже язей ловят, как и лещей, на плотно смятые комочки круто сваренной каши из ржи или пшеницы с примесью муки и мелких отрубей, также на моченый, пареный горох. Местами горох составляет любимую насадку язей или, вернее, подъязков, напр. в Уфе, где для ужения на горох употребляются самодельные крючки с очень тонким жалом, обращенным внутрь. Кстати скажу,, что в Омске, на Иртыше, язей также ловят на особые крючки, делаемые из швейных иголок. Поводок (волосяной) продевается в ушко, завязывается на конце узелком, так что крючок составляет с леской почти прямой угол. Мельников говорит, что на такие крючки язи берут гораздо лучше, чем на обыкновенные. Теоретически это совершенно верно, так как если крючок с насадкой плывет почти параллельно дну, то жало его скорее может оказаться во рту рыбы, чем, если крючок висит почти перпендикулярно. Я не раз пробовал при ужении в проводку надевать таким образом на поводок (волосяной и жилковый) уарнеровские крючки, а также пеннэлевские с отогнутым колечком, но не заметил видимого улучшения в клеве не только язя, но даже ельца и плотвы, которые гораздо чаще сосут и щиплют насадку за кончик, чем язь.
В большинстве случаев на горох ловят язей, как лещей, на тихих местах, с предварительной прикормкой. Весьма оригинальный способ ужения на Днепре (под Киевом). Ловля производилась на быстром месте, на глубине до 2 или 3 м, с лодки, укреплявшейся на кольях. Для прикормки изредка подбрасывался горох, который служил и для постоянной привады. Удочка без поплавка и грузила, так что насадка — распаренная горошина — держалась на поверхности. Язь, привлекаемый плывущей (тоже на поверхности) прикормкой, хватал насадку с разбега и сам себя подсекал, почему удочку надо было держать поперек течения. Этот, так сказать, наплавной способ ужения язей на горох очень добычлив и может быть применен и на других, сравнительно быстрых реках.
На Вятке и, вероятно, многих других реках весьма успешно удят язей на конопляную дуранду (жмых, выжимки, избоина, колоб), которая может быть заменена и льняной. Начинается эта ловля по спаде воды, около 5-го июня; удят на быстрине, устраивая предварительно мостки на берегу, из трех жердей. Привадой и прикормкой служит тоже дуранда, смешанная с глиной в очень большие комья. Удильник (березовый) длиной до 4 м, причем кончик его, чтобы леска не путалась, согнут крючком и слегка подсушен; леска на 70 см длиннее, черная, из 15-18 (!) волос; на леску насаживается несколько мелких (?) грузил по 12 г. Насаживается дуранда кусками с ноготь большого пальца и по своей хрупкости держится на крючке непрочно и слетает при каждом перезакидывании. Забрасывают леску вверх по течению и когда ее вытянет — перезакидывают. Ловля эта, распространенная между вятскими крестьянами, очень утомительна, но весьма добычлива, так как нередко удается в день поймать до 30 кг.
Настоящее ужение язей на донную, т. е. на короткие удочки с длинными лесками, по-видимому, более распространено, чем ловля с поплавком, по крайней мере в Москве-реке и в средних губерниях очень многие рыболовы не знают или не признают другого способа ловли крупной рыбы, иначе как на донную и, кроме того, большей частью ночью. По крайней мере три четверти москворецких язей и подъязков попадается на донные удочки; а так как другие рыбы, кроме налимов, ловятся на донные сравнительно редко, то можно сказать, что ужение на донную в Москве-реке есть специально язевое. А потому считаю необходимым дать его подробное описание. Главные основания донной ловли одинаковы для всех рыб, и различие бывает лишь в мелочах, которые указаны в своем месте.
Вообще ужение на донные удочки, в закидку, едва ли не самый распространенный способ ловли крупной речной рыбы в большей части России. В прудах и озерах, по многим причинам, донные мало применяются. Они требуют течения и вызваны именно неудобством ловли с поплавком на быстрых и глубоких местах, тем более ночью. Это преимущественно речной и вместе ночной способ ужения, который многими хорошими рыболовами считается, хотя и совершенно несправедливо, единственно верным способом поимки крупной рыбы. Это пристрастие их к донному и ночному ужению вполне оправдывается грубостью их снастей, на которые крупная рыба берет днем очень редко, особенно при употреблении поплавка, когда вся подводная часть лески на виду; кроме того, надо также принять во внимание, что предпочтение донной удочке перед поплавочной нередко бывает вынужденным, так как большинство горожан-рыболовов днем заняты службой или делом и по необходимости удят только по ночам. В сущности же донное и ночное ужение, безусловно, предпочтительнее других способов только для ловли вполне донной и ночной рыбы — налима и угря; все же остальные рыбы крупных видов с не меньшим успехом могут быть ловимы и днем, только с усовершенствованными снастями. Никто не станет оспаривать, что ужение с поплавком, тем более нахлыстовое, несравненно приятнее донного, которое по праву может быть названо "слепым", так как поклевка рыбы познается чаще слухом или осязанием. Вообще это такая же стариковская, спокойная ловля, как и поплавочное ужение в стоячей воде, к которому так презрительно относятся "слепые" рыболовы, называя любителей линей, карасей, щук и окуней "лягушатниками". Но лягушатники по ночам не ловят, за весьма редкими исключениями.
Типичная донная закидочная удочка состоит из короткого прочного удильника, длинной крепкой лески, более или менее тяжелого грузила и крупного крючка. Донной она называется потому собственно, что груз и насадка (не всегда) лежат на дне; закидочной — потому что закидывается на возможно далекое расстояние от рыболова. Правильная ловля на донную может производиться только с лодки, с берега же можно успешно удить лишь при очень жадном и верном клеве. Грубость снастей в общем зависит не столько от величины насадки, сколько от силы течения.
У дольник или шестик для донной должен иметь от 1 до 1,5 м длины, при значительной крепости, соединенной с упругостью. Впрочем, жесткость его находится в прямом отношении с толщиной лески. Длинные удочки, от 2 м и более длины, употребляются при донном ужении сравнительно редко. Заграничная донная удочка состоит из рукоятки, около 35 см, в нижний конец которой воткнут железный шкворень, а в верхний — китовый ус или камыш, почти такой же длины. Такие удочки почти непригодны для ужения осторожной рыбы и между русскими рыболовами-специалистами носят пренебрежительное название "скалою). Действительно, при таких скалках вовсе не слыхать тонких поклевок и предварительных пощипываний рыбы. Для этого необходимо, чтобы вся удочка составляла как бы одно нераздельное целое. В настоящее время более тароватые московские любители ловят на удочки, состоящие из приблизительно 70-сантиметровой деревянной (б. ч. кленовой или березовой) или камышовой (из красного толстого камыша) рукоятки, в которую глубоко вставлен 20-36-сантиметровый китовый ус. Рукоятка к концу утончается таким образом, чтобы вся удочка имела вид очень удлиненного конуса. Китовый ус вставляется на клею и закрепляется при помощи медной гайки (в виде усеченного конуса) или шелком, который густо покрывается несколько раз лаком. Камышовые рукоятки, как более гармонирующие по упругости с кончиками китового уса, предпочтительнее деревянных. Длина кончика зависит от толщины уса, который редко бывает у нас толще карандаша, а также от того, какой шестик желательно иметь — более жесткий или более жидкий. Идеальная гибь донного удильника изображает параболу, и верхняя часть рукоятки обязательно должна гнуться. Толстый конец рукоятки обыкновенно заостряется, ради удобства втыкания, причем иногда на него надевается медная (или жестяная) коническая трубочка с впаянным железным шкворнем. В нижней же половине рукоятки, на расстоянии около 22 см один над другим, ввинчиваются медные крючки для наматывания лески или же привязываются шелком надлежащим образом изогнутые толстые булавки (более 4 см длины), употребляемые для китайских биллиардов; острыми кончиками эти булавки втыкаются (неглубоко) в рукоятку. Для втыкания рыболовных крючков надевают на рукоятку вдвое сложенную бечевку, по которой передвигается просверленная круглая или овальная пробочка.
Большинство московских и среднерусских рыболовов ловят на можжевеловые шестики. Действительно, можжевельник — самый сподручный материал для коротких удочек. Насколько редко можно найти хороший можжевеловый кончик для длинной удочки, тем более длинное можжевеловое удилище, настолько часто попадаются почти идеальные донные шестики из этого упругого дерева. Лучшим, т. е. более жестким, считается боровой можжевельник с красноватой корой; по моим замечаниям, самый твердый всегда корявый, с черной сердцевиной. Выбирать надо более закомелистые и избегать хлыстоватых; всего лучше, если комель будет толщиной с большой палец, гибь при сильной тяге не будет переходить на нижнюю половину, а длина не превышать 125 см. Самое важное, однако, качество кончика, который должен быть тонок, прям, с возможно меньшим количеством сучков и без всяких изъянов. Для ершей употребляются более жидкие и короткие удильники, а для щук и шерешперов более длинные (до 1,8 м) и жесткие. Кору снимать не следует, но весьма полезно шестик протереть несколько раз стеклянной бумагой и затем слегка промаслить (постным маслом или глицерином). Комель заостряется; прикрепляются крючки. Очень хорошо красить кончики в белую краску; они гораздо виднее ночью, хотя и становятся несколько более хрупкими. Чтобы леска не соскакивала при подсечке, необходимо на кончике донного шестика, особенно с китовым усом, делать небольшую шишечку из нитки или шелка и эту шишечку покрыть лаком. Так как случается, что рыба берет со срыву, то, во избежание риска лишиться дорогой или любимой удочки, к комлю ее привязывают короткую (до 2 м) бечевку, иногда продевая ее в колечко, ввинченное в нижнюю часть рукоятки.
В последнее время некоторые, очень, впрочем, немногие, москворецкие рыболовы начали ловить на короткие донные шестики с катушкой, прикрепляя последнюю к самому комлю, так что она находится ниже его; в этом случае употребляется особая, б. ч. деревянная, катушка, ось которой лежит перпендикулярно к медной пластинке, которая и прикрепляется к комлю. Гораздо проще пользоваться обыкновенными продажными медными катушками самых малых размеров (от 3,5 см в диаметре), прикрепляя их к комлю обыкновенным способом (при помощи двух колец) или же просто резиной (резиновыми кружками, употребляемыми для портсигаров, бумажников и для других целей), даже бечевкой. Чем больше будет колец на удильнике, тем лучше, но число их не должно быть менее пяти. Кольца делаются из медной проволоки, непременно стоячие.
Такие усовершенствованные донные, обыкновенно с кончиком китового уса, весьма удобны для ловли крупной рыбы, а также при ночной ловле на шелковые лески, но на Москве-реке, за редкостью рыб свыше 1,2 кг, менее пригодны, чем в других реках. Здесь всего важнее, что катушка дает возможность быстро укоротить или удлинить леску и не дозволяет рыбе стащить шестик в воду или, наколовшись, выплюнуть насадку. По моему мнению, целесообразнее, по крайней мере на Москве-реке, удить с катушкой, когда к шелковому шнурку привязана волосяная (тонкая) леска в 10-14 м длиной; леска наматывается на крючки, а не на катушку. При такой составной леске соединены удобства и катушки, и волосяной лески. Ранее катушки я приспособлял к донному шестику тонкую резиновую трубку (черную, в карандаш толщиной или менее), пропуская ее в канал, просверленный наискось в рукоятке, начиная от донышка комля (см. карп.). Резиновые трубки хотя и проще, но менее полезны, чем катушки, которые до некоторой степени позволяют ловить даже на движущуюся (волочащуюся) насадку.
Большинство рыболовов употребляют для донных волосяные лески и понятно почему: их легче достать, они менее путаются, чем шелковые, и имеют большую эластичность, которая часто вполне успешно заменяет крепость. Ночью ловить на длинную шелковую леску в 14-20 м очень неудобно, если только она не чрезмерно толста. Крутятся и завязываются в петли даже самые лучшие (тонкие) английские плетеные лески. О ловле же на несмоленные лески нечего и думать: это будет чистейшим наказанием. Надо, впрочем, сознаться, что за последние годы число поклонников шелковой лески для донных значительно увеличилось: для горячих охотников с тяжелой на подсечку рукой шелковая леска незаменима по своей крепости. Всего более, кажется, распространены дешевые лески из кавказского сырца, которые просмаливаются домашними средствами; некоторые ухитряются, однако, ловить на несмоленные, проващивая их или же натирая варом или яичным белком перед ловлей.
|
| |
| |
| Nuuxaz | Дата: Суббота, 11.02.2017, 16:22 | Сообщение # 3 |
|
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 150
Репутация: 0
Статус: Offline
| End-users watching that movie, by their sheer numbers and anonymity, would be unlikely to face any sort of prosecution or fine.
The path of awakening involves letting go of limiting self concepts, accepting the mighty companions who desire to join in shared purpose, and intensive mind-training.
The size of these notes are 3" x 4", and they come 50 sheets per pad.
This application offers complete surfing anonymity.
Words can mock, abuse the weak, and inflict pain on others by pointing out their faults.
When it is damaged by the bomb blast, the organisation relocates to a secondary base.
When we take time to slow down, breathe and smile we can become truly present for ourselves, for our beloved ones and for our environment.
All extra features and all new upcoming features will be part of the pro version.
The badge also helps to keeping robots from breaking or going wrong.
All application must be submitted electronically at pa139.
I chose a nice clear spot near the back of.
You will be able to change this setting later if you want.
Yes, it's not allow you only editing, you will be able also to.
Microsoft's work on handheld portable devices began with research.
Des commandes independantes vous permettent de modifier l'exposition sans affecter le dynamisme des photos et d'augmenter la nettete sans changer la couleur, etc.
If so, the reason why the situation developed to its current state is apparent.
Possessing a mysterious amulet, four heroes, desperate to.
My thumb tend to feel a bit strangled sometimes....
This means that you will have the exact same files on your computer, when you've downloaded and extracted the release, as the person who first ripped the movie and created the release.
Until rudely interrupted by your half-wit of a boyfriend who tries to call you.
Online casino blackjack usa
Daniel negreanu poker tutorial
Paula dorf lipcolor casino
Harrahs casino in cherokee nc
Poker player loses 40 million
(@!№)
|
| |
| |
| EllOrdinc | Дата: Понедельник, 23.01.2023, 17:03 | Сообщение # 4 |
|
Майор
Группа: Пользователи
Сообщений: 342
Репутация: 0
Статус: Offline
| Pictures are representative of multiple assessments of each cell line model n 3 imaged with a 63 oil immersion lens using a Leica Microscope generic viagra over the counter
|
| |
| |
|
Новые сообщения
Участники
Правила форума
Поиск
RSS
